Скачала я тут по наводке Любелии старый детский фильм, "Королевство кривых зеркал".

Запись оказалась с дубляжом на каком-то левом языке (арабский, что ли? если "здравствуйте" переводится как "ассалямалейкум"?), этот дубляж забивал оригинальный текст, и делал половину речей героев непонятными. Жаль.
И все-таки...
Ладно. Четкое разграничение добра и зла, наверное, оправданно в таких случаях - для детей ведь, для возраста, в котором формируются моральные установки, когда как раз и закладывается, что хорошо, что плохо, и почему оно именно так. Я не специалист, меня саму с такого воротит, но наверное.
Но кто-нибудь может мне внятно объяснить, почему вдобавок к этому нужно непременно делать злодеев слабоумными?
Чтобы утвердить в детях веру, что добро непременно победит? Типа укрепить силу духа и уверенность в победе? Но ведь это - иллюзия, которая разрушится рано или поздно - но неизбежно, и ее разрушение само по себе будет жестокой травмой.
Так почему этот прием - вот это вот непременное слабоумие злодеев - нужно считать правильным, педагогически, так сказать, верным, а?

Мать меня доведет когда-нибудь до инфаркта...

Вот честно, кто ее видел - подтвердит. Нездоровая она на голову. Не в клиническом смысле, конечно, а в смысле полного отсутствия соображения в действиях.

Образчики логики:
"Работать нужно только на государство, и никак иначе, потому что государство дает нам транспорт и жилье. Работать на себя - аморально". (под работой на государство подразумевается работа по найму. То, что эта работа во всех приводимых ею примерах является работой именно на частника - игнорируется)
"Ты должна идти работать фотомоделью, потому что я нашла объявление в газете про приглашаем фотомоделей."
"Мы должны пустить в квартиру жильцов (в ту комнату, значит, которую я отремонтировала), потому что тебе нужно репетировать, как ты будешь жить без меня".

И так далее, и тому подобное. Подобные прожекты поступают со скоростью раз в час, и - одно счастье! - до стадии осуществления, как правило, не доходят.
Еще логика.
Приносит сейчас мне сумку. Сумка такая на развале стоит рублей триста, из клочков кожи сшитая, драная, подкладка вся в дырах, ручки разорваны, молнии всмятку.
Перешей мне туда молнии, говорит. Я осматриваю этого кожзамного уродца (попутно вспоминая, как гоголевский Акакий Акакиевич носил перешивать старую шинель - один в один) , понимаю, что реанимировать уродца крайне сложно - подкладка ветхая, основа ободранная... зацепиться игле не за что, привет шинели. Я уже молчу о том, что ходить с такой сумкой попросту стыдно. Говорю: зачем тебе именно эта сумка? У меня штук пять сумок лежит, хороших, красивых, с множеством карманов, я все равно с другой сейчас хожу. Возьми любую.
Далее начинается мамина работа логики - через заднюю ногу.
- Это нельзя! Потому что я растеряю все свои бумажки.
Я ей, протягивая другую сумку:
- Возьми вот эту сумку, она новая, красивая, в два раза больше твоей, в ней много карманов, все разложишь по ним, все будет аккуратно.
- Нет, не разложу, я все потеряю!
- Почему? Ты же сама будешь раскладывать, будешь знать, что куда положила!
- Потеряю, потеряю, потеряю, потеряю! Дай мне мою сумку, я тогда буду сейчас сама на машинке молнию вшивать!

Ну еееептвою налево... И ведь будет, что характерно, полезет в новую комнату, начнет там собирать швейную машинку, все мне перекурочит, потом будут дикие вопли, что машинка не шьет, ааа, караул, конец света. А вшить туда молнию на машинке невозможно в принципе, так что будет разгром и скандал, как всегда, когда мать садится за машинку со своими руками, растущими из пятой точки.
Плюнула я, прикинула масштаб возможных разрушений и пошла перешивать эту гребаную молнию.

Когда у матери выходные - хоть из дому беги.