.... а действительно, как хорошо было бы сейчас оказаться в поле, на границе маленького аэродрома, которую еще не выкосили под взлетные полосы , и идти по пояс в траве , так, чтобы наклониться - и мелкие цветы под рукой, те самые , которые, наверное, и есть знаменитая гэллаис из ЧКА, звездчатка, их там целые охапки, подушки из белых звездочек на тонюсеньких ниточках-стебельках. Чтобы издалека был слышен гул Вильги, а в небе плавали крестики планеров, почти незаметные непривычному глазу. Идти и не бояться, что шальной лихач-планерист собьет тебя крылом при посадке, они далеко, эти ребята и девчонки-планеристы, они сейчас сидят под задранным крылом своих белых или блестящих птичек - одно крыло вверх, другое в землю, все планеры заваливаются набок при посадке. Без задранного крыла было бы совсем худо, только под ним можно спастись от солнца, беспощадного в открытом поле, и под ним легче ожидать, когда на своем самолете, похожем на громадного, деловитого, красно-желтого жука, вернется с буксировки Петрович, загорелый до черноты, пожилой уже мужик. И тогда выпускающий побежит за тросом, несущимся в траве от приземлившейся Вильги , а трос все норовит ускользнуть; он прицепит его к круглому носу Бланика - и встанет, держа твой планер за крыло; а потом РП по шипящей дурным хрипом рации даст команду на взлет, мотор Вильги заревет в полный голос, и птичка-планер побежит-побежит за буксировщиком, все быстрее и быстрее, а потом вдруг нырнет вверх, и ты уже не бежишь, а летишь, и границы аэродрома остаются внизу, дальше, глубже...
... а в кабине планера так жарко, солнце светит прямо через плексигласовый фонарь, жарко везде, прохладно только босым ногам на педалях, и от жары спасает лишь открытая слева форточка, из которой свищет ветер. Небо насквозь пронизано потоками воздуха, ты пролетаешь сквозь них, планер подскакивает, как на ухабах, но ты обращаешь на эти скачки не больше внимания, чем на дерганья автобуса на разбитой дороге, ты уже давно успел привыкнуть к внезапным уханьям вверх и вниз, которые заметны лишь по внезапно проваливающемуся сердцу, а иначе были бы незаметны вовсе, потому что все равно почти все приборы вытащены из приборной доски, и она зияет отверстыми дырками, ибо первый прибор планериста - это его собственная задница ( слэшеры, молчать! ), каковая задница чувствует все тонкости полета лучше самых лучших приборов, а второй прибор - трепещущая от встречного ветра веревочка на закрывающем кабину прозрачном фонаре.
Знаете, в небе мне всегда было немного скучно. Когда летаешь сам - не до романтики; столько всего нужно замечать, столько всего успевать. Смотришь на прекрасные , пронизанные солнцем громады облаков, которые совсем рядом , и не можешь смотреть просто так - надо следить за высотой, за скоростью снижения, за расстоянием до этого чертова облака, потому что там, под сероватым клубящимся днищем, восходящий поток, который может поднять тебя на самый верх, как на лифте, к туманному брюху , а если ты умеешь летать хорошо, то можно позволить восходящему потоку затащить тебя внутрь, и тогда вокруг все станет белым и невидимым, как в молоке, и будет совсем непонятно, где верх, где низ, а если тебе повезет и ты не потеряешь ориентировку , то можно выехать на самой вершине облака, высоко-высоко.... впрочем, это высоко только для планера... Но я хорошо летать не умею. Говорят, из облака можно вынырнуть кверху ногами, сообразив, что ты летишь кверху ногами, только увидя перевернутый горизонт; и я этому верю.
Я, наверное, буду снова бояться летать. Вернее, не бояться, а побаиваться. Вон, в Мячково самолет разбился - почему? На круге, говорят - уж куда, казалось бы, проще и безопаснее... а незадолго до этого там же еще один самолет разбился... Поневоле поверишь в аномальные зоны и тому подобные обстоятельства. Правда, от страха есть проверенное средство - банка джин-тоника ; после нее страх отключается напрочь, и тебе уже сам черт не брат. Даже когда ты стоишь в маленькой кабинке кукурузника, за спиной у безумного летчика Бабкина, известного своей манерой пилотировать кукурузник как истребитель, который Бабкин вечно норовит, выбросив парашютистов, обрушить несчастный ан-2 в крутое пике , и ты смотришь, как перед капотом самолета развертывается уже не горизонт, а приближающаяся земля...
Четыре года уже не летала, так давно. Так давно. Ну почему люди без самолетов летать могут только во сне, а?... Когда же наконец изобретут антигравитацию?
Обидно даже немного...
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
